Дэвид Пиццаро нашел интересную взаимосвязь между этим защитным механизмом, появившимся у человека на первых этапах его эволюции, и этическими нормами, формирующимися у представителей цивилизованного общества. Исследование проводилось в два этапа. Сначала психолог с коллегами Йоэлом Айнбаром из Гарварда и Паулем Блумом из Йельского университета проанализировали поведение 300 американцев, принадлежащих к различным политиче­ским лагерям. Индивидуальные анкеты, которые заполняли добровольцы, были проранжированы в соответствии с двумя индексами. Первым индексом стал показатель чувствительности к отвращающим факторам, который подразумевает оценку интенсивности и глубины реакции на явления, вызывающие брезгливость. Этот индекс ученые считывали методом психоаналитических ассоциаций, позволяющим выявлять бессознательные страхи человека. Второй показатель относился к сфере сознательного проявления — этиче­ским нормам и политическим ценностям. В данном блоке от добровольцев требовалось указать свои политические взгляды и отношение к различным этически неоднозначным социальным явлениям — нетрадиционной сексуальной ориентации, разводам, абортам, забастовкам и использованию оружия.

На втором этапе исследователи сопоставили данные по индексу брезгливости и результаты по взглядам и убеждениям. Сравнительный анализ показал, что практически все консерваторы отличались высокими показателями по индексу брезгливости. И именно брезгливые люди отрицательно относились к нарушению исконных традиций, связанных с поддержанием на высоком уровне морального облика граждан. «Мы думаем, что брезгливость распространяется не только на объекты материального мира, но и на сферу духовных ценностей, — говорит Дэвид Пиццаро. — Ведь брезгливость есть не что иное, как потребность находиться в чистоте и безопасности, которая переносится на все сферы жизни. Желание выстроить вокруг себя «санитарный кордон» побуждает человека отгораживаться от грязи в прямом и переносном смысле. И эта установка во многом обуславливает этические взгляды».

Авторы исследования проанализировали ответы консерваторов, которые показали высокую степень брезгливости, и либералов, имеющих средние и низкие показатели по шкале отвращения, по поводу нетрадиционной сексуальной ориентации. Участникам анкетирования предлагалось разобрать несколько конфликтных ситуаций, в которых фигурировали геи или лесбиянки и натуралы. Добровольцы должны были дать свою оценку, кто прав, а кто виноват. Надо отметить, что исследователи так подобрали истории, что представители нетрадиционной ориентации действовали всегда в рамках закона, а конфликт был инициирован натуралами. Так, либералы при оценке степени вины руководствовались фактами и правовыми нормами и объективно называли зачинщиков конфликта. Консерваторы же во всех случаях, даже когда права человека были грубо нарушены, признавали геев неправыми. Свои решения консерваторы мотивировали отвращением к геям и лесбиянкам, отношением к ним как к больным и ненормальным. При этом эмоции перевешивали здравый смысл.

«Психологи давно знают, что моральные ценности обусловлены эмоциями. Однако теперь мы определили, что многие этические убеждения диктуются отвращением — механизмом защиты, появившимся в ходе эволюции. В связи с этим мы полагаем, что нашли одно из самых глубинных и древних оснований общественной морали», — отмечают исследователи.

ЕКАТЕРИНА ЛЮЛЬЧАК, 10.06.2009